В.Б.Кашкин (Воронеж, ВГТУ)

(грамматический аспект)

Употребление грамматических форм в контекстуальном комплексе рассматривается в докладе с точки зрения процессуальной модели грамматического действия. Иерархия факторов выбора формы представлена на примерах параллельных переводов с русского на ряд языков. Особое внимание уделяется взаимодействию универсальных и идиоэтнических компонентов в процессе грамматического выбора при переводе.

Грамматическая форма в метаязыковой мифологии обычно рассматривается как дискретный элемент грамматической системы того или иного языка. ‘Правила’ данного языка определяют использование этой формы, а “правила” перевода определяют способы перекодирования. Это кажется вполне очевидным, пока мы описываем уже-написанные и уже-переведенные тексты (препарируем языковые ‘трупы’): форма, по выражению А.Делакруа, гипнотизирует лингвиста. Однако, изменим позицию наблюдения и перейдем от точки зрения лингвиста к точке зрения производителя еще-не-написанного и еще-не-переведенного текста. Это, фактически, и есть позиция, в которой находятся реальный пользователь языка или переводчик. Если мы попытаемся установить, как именно производится грамматический выбор, то увидим, что форма никогда не проявляет себя как вещь или как дискретная точка во времени, а скорее как процесс или результат процесса. Отношение к слову как к вещи можно считать частным случаем той эпистемологической тенденции, которую французский философ и историк науки Г.Башляр называл chosisme. В реальности же языкового существования грамматические формы не столько ‘имеются, сколько ‘происходят’; они развиваются во времени как процесс совершения грамматического выбора. Грамматическое же действие или событие не управляется в соответствии с каким-либо детерминистическим правилом или набором правил с жестким ‘выходом’, а скорее, комплексом различных факторов разноуровневого характера и природы. Эти факторы имеют различные степени влияния и приоритетности.

Использование грамматической формы обычно связывается с контекстом. Более того, традиционный взгляд на соотношение контекста и формы предполагает детерминистическую связь между ними: контекст предопределяет употребление формы. Контекст, таким образом, расценивается как цель и даже естественные обстоятельства, данные априорно говорящему или переводчику, и достаточно жестко предопределяющие выбор ими грамматических средств. Однако на самом деле автором контекста является сам отправитель сообщения. Реальность языковой деятельности предполагает поиск консенсуального динамического баланса (в смысле У.Матураны) между контекстом и формой, а также между реальной и концептуализированной ситуацией, средствами выражения, интенцией отправителя, предполагаемой интерпретацией (фактор адресата), диалогической коррекцией после предыдущего цикла высказывания и т.п. Фактическое грамматическое использование таким образом, носит процессуальный и многофакторный характер, что практически полностью игнорируется в детерминистической парадигме традиционных теоретических и практических грамматик. Более эффективным, как с лингвистической, так и с лингводидактической точки зрения, могло бы быть рассмотрение процесса кодирования и перекодирования при переводе как части вероятностной деятельности выбора.

Грамматические факторы выбора, как представляется, универсальны, по крайней мере, в иерархии их использования:

С учетом среды, в которой совершает свои лингвистические действия пользователь языка (и переводчик), можно также учитывать культурные, интертекстуальные и т.п. факторы. Факторы более низкого иерархического уровня в большей степени связаны с конкретноязыковыми особенностями.

Перевод: Язык и культура. Материалы международной научной конференции. Воронеж: ЦЧКИ, 2000. С.49-50.